Соучастник полез за Каталогом Сектора, по величине и оформлению с потерянную Атонову ДЗЛ.
— Он охватывает большую часть человеческого сектора — около двух миллионов звезд. Я никогда не прошу платы за общедоступную информацию.
Атон взял книгу, но не раскрыл ее.
— Я не могу воспользоваться каталогом.
— Вы не знаете Галактических Координат? Я думал, вы — космогард. Эта система — до-§, на много столетий старше. Но существуют же карты.
— Я знаю эту систему. Но вряд ли планета, которая мне нужна, туда занесена.
— Конечно, нет. Это каталог звезд. Вам придется использовать подсекторные эфемериды для орбит планет. Но зачем беспокоиться? Вам выдадут информацию, когда вы войдете в систему.
— Это запретная планета, — угрюмо сказал Атон.
Соучастник опять посмотрел на него, и, когда сместились линзы, зрачки мгновенно обесцветились.
— Действительно, проблема. Знаете, куда надо лететь в первую очередь?
Атон знал.
Одиннадцать
Земля: дом человечества и его легенд на протяжении времени в десять с лишним тысяч раз больше времени пребывания этого рода в космическом пространстве; планета, каждый звездный год посылавшая в космос сто миллионов человек и население которой при этом не уменьшалось — пока катастрофа озноба не наложила de facto карантин на материнский мир. Один месяц — и стерто сорок процентов всех жителей, необходимо применять термоядерные бомбы, чтобы кремировать горы трупов. Но даже после этого на Земле остается население большее, чем во всей остальной империи вместе взятой, и по-прежнему ее суша, моря и атмосфера набиты скоплениями живой плоти.
Даже ознобу не решить проблемы перенаселения.
Но у Земли — власть. Она — непреложная царица миллиардов кубических парсеков космического пространства: не за счет военной, экономической или нравственной мощи, но за счет превосходства знания. Здесь имелась информация, находившаяся за пределами обычного воображения, — настолько подробная и обширная, что одно ее хранение и каталогизация занимали силы небольшого континента. Здесь находилась Библиотека Сектора.
Немыслимый комплекс представлял собой систему компьютеров, выдававших любую известную информацию любому человеку за долю секунды. Достаточно войти в кабинку и высказать свое желание.
Если эта информация не была под запретом.
Но существовали еще «стеллажи» — всеобъемлющие тома печатной документации, интересовавшие едва ли одного из тысячи и сохранявшиеся в силу древней привычки, несмотря на возраставшее противодействие. Когда-нибудь прирост численности населения уничтожит этот чудовищный пережиток. Пока же он сохранялся. Преданные старожилы содержали архивы в праздном совершенстве, и интерес служил единственным критерием допуска к ним. Земля, в конце концов, была свободной и поддерживала право каждой личности на тягу к знаниям и открытиям настолько, насколько могли позволить человеческая решительность и изобретательность. Информация находилась там в полном объеме, только найти нужную было непросто. Само неудобство стеллажей создавало некоторое преимущество: архивы были слишком громоздки, чтобы изымать засекреченную информацию выборочно. Изъять ее всю было практически невозможно.
Стеллажи занимали кубические километры пространства. Никогда Атон не встречался с помещениями таких размеров: двести рядов длинных низких коридоров, каждый от пола до потолка заполнен с обеих сторон толстыми томами, каждый тянулся так далеко, что стены, казалось, сходятся. На равных расстояниях полки прерывались, создавая дополнительные проходы и выделяя участки, стаккато длин которых также вдавливалось в бесконечно удаленную точку. Атон представил себе, что можно увидеть тягучий изгиб планеты на уровне пола и что в действительности коридоры ограничивает горизонт.
«Сам Хтон утрачивает новизну после этих коридоров. Склонятся ли когда-нибудь творения природы, — подумал он, — перед творениями человека?»
Но с чего начать? Каждый том размером с ДЗЛ — сорок миллионов слов. Каждая полка плотно заставлена, лишь кое-где пустые места: десять книг в метре, шесть полок в стене, две стены в коридоре. Трехметровая секция одного коридора содержит 360 книг — более четырнадцати миллионов слов.
Атон не читал быстро ни по-галактически, ни по-английски. За целый день напряженных усилий он усвоит небольшую часть одного тома. Он может провести здесь десятилетия, но как бы он ни спешил, прочитает до конца лишь долю того, что на виду. Если он будет лишь пролистывать книги, он рискует пропустить роковое слово.
Он начал понимать, почему эти шкафы не запрещены. Лишь по безумной ошибке человек способен натолкнуться на опасную информацию — если, конечно, он опознает ее, когда увидит. Действенно пользоваться библиотекой можно только с помощью компьютера.
Соучастник, находившийся всегда рядом, испытующе посмотрел на Атона.
— Вы раньше никогда не видели библиотеки?
— Думал, что видел.
Там существовали библиотекари, выслушивавшие вопрос и бросавшиеся прочь, чтобы каким-то неуловимым образом породить пачку книг. Здесь их не видно.
— Тогда примите совет. Вы пришли к стеллажам не читать, точно так же, как отправляетесь в космос не любоваться вакуумом. Вы исследуете. Выясняете координаты и берете курс (сейчас я говорю о космосе) и пренебрегаете тем, что вас не интересует. Вы не сможете определить местоположение планеты, читая вслепую, точно так же, как не смогли бы сделать это, выглядывая в иллюминатор. Прежде всего нужен каталог, библиотечный каталог. Вам необходимо определить секцию библиотеки, которая вам нужна, затем книгу. Сейчас вы даже не знаете, где вы находитесь, хотя какое-то время мне казалось, что у ваших блужданий есть цель. Возьмите какую нибудь книгу. Взгляните на нее.
Атон молча повиновался.
— Это исследования Эдипова комплекса, — сказал Атон. — Собрание работ. — Он сделал паузу. — Зачем целая книга противоречивых толкований? Сорок миллионов…
— И, вероятно, ни один из авторов по-настоящему его не понимает, — резко произнес Соучастник. — Мы-то уж точно. Вы позволили плутающим ногам привести себя к секции и книге, не имеющим никакого возможного отношения к загадке, которую вы должны разгадать. Что вы, по-вашему, делали?
— Полагаю, это действительно бесполезно, — рассеянно сказал Атон. Он поставил книгу на место, его рука, казалось, неохотно расстается с ней.
Неожиданно прозвучал мелодичный аккорд, и между полками замигала лампочка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});